Сказки

[ДВЧ]

Чтобы понять народ - надо читать его сказки и слушать его песни. Так во всяком случае считают культурологи.
Когда мне приходится создавать новую игровую вселенную, я начинаю писать для нее сказки. Чаще всего они потом не входят в проект, а порой проект в процессе разработки настолько изменяется, что старые сказки уже не имеют к нему отношения.
Копался тут в архиве у себя и наткнулся на сказки, которые писал для одного проекта, который так и не вышел. Тогда сложилась обычная для процесса ситуация - продюсер не знал чего хочет и перебирал все топовые идеи, а я пытался под это дело создать хоть сколько-нибудь вменяемую вселенную.
Среди пожеланий значилось, что мифология мира должна быть сродни скандинавской (как раз недавно вышло что-то по скандинавщине, так что она считалась гипер-популярной). В общем стало мне жалко тех сказок - чего они просто так валяются? Вот и решил их хоть в мемориз закинуть.

сказка о сотворении мира

Времена до начала мира.
Что было в самом начале времён, не знают ни Люди, ни Боги. Тогда никто ещё не родился, и некому было запомнить. Быть может, безымянные твари Мировой Бездны могли бы поведать кое о чём, ведь они, как говорят, появились раньше других смертных… но немного найдётся охотников беседовать с вечно-голодными тенями, которых страшатся даже Исполины.
Сказывают, в начале времён не было ночи и дня, Солнца, звёзд и Луны, одна только Мировая Бездна Гиа, где во тьме бесконечной ночи жил предвечный гигант Трюд. Вечность ворочался он в темноте, не ведая, ни для чего живет, ни чем ему заняться. Сила его была огромна, но не к чему ее было применить.
Устав от одиночества и бездействия, Гигант сотворил посреди бездны скалу Трюдстейн и поставил на ее вершине себе трон столь огромный, что сотню лет скакал бы всадник от одного его края до другого, но и то не достиг бы цели. Звался тот трон Лисанд – «Сияющий», и был он сработан из волшебного сияющего золота так, что вся бездна озарилась светом его, и лишь в самых дальних уголках ее залегли мрачные и холодные тени.
От света и тепла, излучаемого троном, зацвела скала, стали расти на ней травы, цветы и деревья, стали бродить по земле животные и птицы запели в вышине.
Из-под трона бил источник Льеф, чистый, как горный хрусталь. Единая капля воды из того источника исцеляла немощных, даровала силы ослабшим, а скорбящим - утешение.
И не было ни до, ни после, края изобильнее, нежели тот, что простирался у ног Трюда. Радостью наполнилось сердце гиганта, но чего-то не доставало ему. Не с кем было ему поделиться радостью, некому показать творенье рук своих.
Руд и Варди.
И тогда создал Трюд себе двоих сыновей.
Старшего Гигант вытесал из мертвого камня, что лежал на скале позади трона, и оживил, полив собственной кровью. От того назвали его Руд, что значит: «Кровавый, Красный». Был он огромен и силен, но хмур и жесток. От него пошло племя Исполинов. Первые Исполины родились черствыми и расчетливыми - это оттого, что сердце их было из камня, а сила их шла от крови, но не от духа.
Младшего же Гигант вырезал из живого дерева и вдохнул в него жизнь от духа своего, так что имя младшему сыну было Варди, что значит «Всеобщий друг». Говорят, он был хорош собою и весел. От него пошло славное племя Видящих, чья сила была в провидении и слове.
Разнились братья, как ночь и день. И как не ни старался Руд угодить отцу, но полюбился гиганту веселый нрав младшего сына. Трюд приблизил Варди, посадил его от себя по правую руку и велел Руду служить ему. Не смел тогда Руд перечить, но затаил обиду и на отца и на брата.
Восстание Руда.
Горько было Руду – первому по рождению, прислуживать брату младшему, но не мог он ослушаться воли отца своего. От того стал он все чаще уходить от подножия Лисанда и спускался вниз по скале туда, где падали в бездну, замерзая и превращались в бесконечное ледяное поле, воды потока Льеф.
А надо сказать, что когда творил гигант Руда, не все капли крови его попали на камень. Одна пала в бездну и там, в морозной тьме, из нее родилась тень по имени Сультур - Голод, от которой пошли все безымянные твари Бездны. Та тень была даже старше Варди, хоть и младше самого Руда. Сультур не имела ни тела, ни облика, но она была мудра и изощрена в колдовстве. Вечный голод ни на секунду не оставлял ее, но нечем было утолить его среди ледяной пустоши.
Скитаясь по мглистым ледяным равнинам, набрел Руд на пещеру, в которой обитала Сультур. Страдая от неутолимого голода, алкала тень крови, но не в силах она была причинить вред Руду. Тогда тень прочла в мыслях его обиду и ревность, и поняла, как ей получить желаемое.
Сультур явилась Руду и надоумила его, как отомстить отцу и встать превыше брата. Должен Кровавый покинуть родичей и стать вождем собственного народа, который бы поклонялся ему и приносил жертвы на его алтари. Тогда сила сына станет не меньше силы отца, и сможет Руд занять место, положенное ему по праву первенства. Сультур пообещала помочь Руду, а взамен потребовала с него клятву, что отдаст ей Кровавый половину того, что понадобится для сотворения колдовства. И поклялся Руд страшной клятвой, и была она нерушима, как Трюдстейн и страшна, как черное сердце Сультур.
Сначала Сультур посоветовала Руду вырубить себе слуг из камня, как и сам он был вытесан из камня, чтобы потом оживить их и стать над ними господином. Сын гиганта с этим справился легко. Он натаскал камней со скалы и обтесал их. Получились фигуры грубые и страшные, и лица их были свирепы и злы.
Но не ведал Руд, как ему оживить творения свои. Тогда рассказала ему Сультур, что для оживления неживого нужна кровь Трюда. Разгневался Руд, но ничего не мог поделать – оковы клятвы сильнее цепей. Долго выл он раненым зверем над бездной, а Сультур была рядом, увещевала его и нашептывала, напоминая все обиды, что причинили Руду отец и брат, суля величие и славу и понукая клятвой. Наконец подчинился великан. Из черного железа выковал он копье, а Сультур наложила на него заговор черный.
Когда поднялся Руд на Трюдстейн, хотел он повиниться перед отцом, но неласково принял его Трюд, отчитал за долгое отсутствие и отправил на черную работу. Ожесточился тогда Руд, и, когда лег гигант спать, подкрался к спящему родителю и убил его. Кровь гиганта залила трон, от чего почернел он и перестал излучать свет и тепло. Река крови пролилась в поток Льеф, навсегда отравив в воду нем, омыла скалу, и обрушилась в бездну. Тень получила крови столько, что не уступала теперь силой ни Руду, ни Варди. Но ни Сультур, ни собратья ее не смогли поглотить всей крови, столько ее было пролито.
Руд же взял той крови и оживил творенья свои, дав тем самым начало племени Исполинов.
Варди не было в тот злой час на скале, а то не избежать бы и ему расправы от старшего брата. Но отправился он по указу отца искать брата своего, и разминулись они на ледяной пустоши. Когда же погас свет Лисанда, младший сын и вовсе заблудился во тьме. Так что вернулся он, когда на скале уже не было никого. Когда же он нашел бездыханное тело отца своего, горе Варди было столь велико, что затмило разум. Всеобщий друг решил, что дух, заключенный в теле отца его, не может пропасть, но должен продолжить жить в новом облике. Взял младший брат тело отца своего и сотворил из него Верден - Землю, Химмель – небо и множество других миров. Из позвоночника Трюда создал Варди мировое древо – Трэа и нанизал на него миры, соединив их, дабы не отделились они друг от друга и не обрушились в бездну. Дух Трюда напитал миры и дал жизнь и силу всему, что в них было.
Видящие.
Варди поселился в верхнем из миров - Химмеле, на вершине Трэа, взяв себе в жены женщину из племени Исполинов по имени Модир – «Мать». Была она хорошей хозяйкой и доброй женой и подарила мужу четырех сыновей и трех дочерей.
Старший из сыновей Варди – Винд – «Ветродуй» похож на отца: он высок и гибок, весел и быстр. Ему подчиняются ветра и штормы и нет ни в одном из миров коней быстрее, чем белоснежный Виндур и вороной Стормур, что впряжены в его крылатую колесницу.
Второй сын Варди – Вотхан – «Водяной» ликом похож на отца, но норовом в мать: то тих и приветлив, то неистов и страшен, как Исполин. Его владения – моря и океаны, по которым плывет он верхом на могучем кракене по имени Октоп.
Третий сын Варди – Бальдур – «Строитель» походил на исполина: широкий и крепкий, с огромными ладонями и грубыми чертами лица, но был он добр и трудолюбив. Любое дело удавалось ему лучше, чем кому бы то ни было, и не было никого, кто бы не любил его.
Самый младший сын Варди родился с зажатым в кулаке наконечником стрелы, и оттого назвали его Одд – «Наконечник». Был он схож с Бальдуром, но вспыльчив и резок. Больше всего любил он состязания, но ни в каком деле он не был лучшим. Бальдур был сильнее и искуснее его, Винд – быстрее, Вотхан – мудрее. Не было дела Одду по душе, и оттого был он угрюм и не весел.
Дочери Варди прекрасны и светлы, как лебеди.
Старшая из них Ауд – «Достаток». Она статна и строга, всякое дело в ее руках спорится: поля и сады ее дают больше всех урожая, везде, где проходит она, поднимаются тучные нивы, деревья гнутся под тяжестью плодов, в горах выступают железные и серебряные жилы, а сети рыбаков наполняются рыбой.
Вторая дочь Варди – Хельг – «Удача». Она ветрена и надменна, беспутна и самонадеянна, она ничего не умеет, но за что бы ни взялась, все получается как-то само собой. Хельг – вечная спутница братьев в их начинаниях, и вечная тема для сплетен.
Младшая из дочерей – Вортими – «Весна». Вечно-юная девушка, в присутствии которой немедленно распускаются цветы и поднимаются травы, оживают, уснувшие на зиму деревья. Вортими хранит ларец Кист с волшебными ягодами, и всякий, кто отведает этих ягод – молодеет.
Исполины.
Исполины – колдовское племя. Сила их идет от крови самого Трюда, и всякий исполин владеет чарами. Часто они являются под личинами людей и даже Видящих, могут превращаться в зверей, птиц и предметы, менять свой облик и размер по желанию своему.
Первых исполинов, созданных Рудом было шестеро. Трое из них позже стали вождями племен.
Самый могучим и яростный из них – Гуннарбьерн – «Боевой медведь», чья стезя – битва. Нет ему равных на бранном поле и за пиршественным столом. Его племя – чудовища, и сам он в бою превращается в гигантского медведя. Его оружие – огромные стальные когти – Скеры – «Рассекающие» выкованы из наконечника копья, которым был убит Трюд.
Великанша Хильд – «Битва», жена Гуннабьерна, подбирает на поле битвы павших храбрецов и чествует их в огромном чертоге. Она способна принимать облик железноперой птицы и реять над полем сражения. Ее славят воины, идущие на битву, и в ее честь обрезают волосы девы, выбравшие ратную стезю.
Самый ловкий и хитрый из Исполинов – Бедраг – «Обман». Он самый могучий из колдунов, его чары столь сильны, что даже Видящие не могут им противостоять. Он варит в золотом котле Драумуре – «Сновидение» добрые и злые сны, пророческие видения и обманчивые кошмары. Его племя – духи и мороки.
Самый мудрый из Исполинов – Доммер – «Судья». Он славен своей неторопливостью и справедливым судейством. Даже Видящие обращались к нему за советом, когда не могли решить, кто прав. Доммер – свидетель и гарант нерушимости клятв, его кара настигнет всякого преступника и лжеца. Его оружие – двусторонний молот Боддел – «Палач», одна сторона которого дарит жизнь, а вторая – отбирает. Племя Доммера – Каменные Исполины, что часто встречаются людям и карликам в горах.
Жена Доммера – Хвилле – «Покой» хранит покой мертвых, тех, кто не пал на поле брани и не воссел в чертоге Хильд. Скорбен дом Хвилле, полон теней и призраков. Сидя у очага, ткет великанша огромный ковер, нити которого – судьбы. И лишь ей ведомо все, что было, есть и будет.
Шестую же великану взял в жены Варди, и имя ей Модир – «Мать». Ее стезя домашний очаг и воспитание детей. К ней о помощи взывают матери и повивальные бабки всех народов, и на всех хватает ее добра и заботы.
Также, еще до сотворения Земли, в мёртвом же теле Гиганта завелись черви. Однажды, гуляя по Земле, Фенри нашла их, Инре наделил их разумом, а Бергед дал обличье, схожее с человеческим, и от них пошёл род Карликов . Были они невелики ростом, но так сильны, что четверым из них Видящие доверили держать небо там, где оно всего ближе к земле.
Раскол мира
И вновь явилась Руду Тень и поведала, что сделал Варди с телом Гиганта. И вновь старший брат начал завидовать младшему, живущему в тепле и уюте Земли, а не мерзнущему во тьме Мировой Бездны. Тень говорила, что тело Гиганта по праву принадлежит Руду, ведь это он убил отца, а Варди – обыкновенный вор. Исполин преисполнился ненависти к брату, собрал своих слуг и вторгся на Землю, требуя власти по праву первородства. И была великая битва, но сильны были сыны Вардиа и изгнали исполинов назад в Бездну, наказав им навеки не показываться на Земле.
После битвы той Видящие построили для себя крепость в небесах и долго жили в праздности, обустраивая Землю и населяя ее различными животными. Но потом они увидели, что не смирились с изгнанием Исполины – в темноте ночи пробираются они на Землю, разрушают и крепости Карликов и совращают на служение себе Альвов. Тогда создал Варди человека, вырезав его из дерева , как сам был вырезан некогда, чтобы люди населили Землю и охраняли ее от Исполинов.
В те далекие времена еще существовала связь между небом и землей, люди поднимались по стволу Мирового Древа и заходили в Небесную Крепость, а Видящие спускались на Землю и ходили меж людей. Но то была долгая дорога, и тогда Бергед создал путевые камни и расставил их всюду по Земле, чтобы люди и Видящие могли легко и быстро перемещаться с места на место, а один из камней разместили в Небесной Крепости, чтобы люди могли приходить к Видящим.
Вотхан дал людям законы и научил их, ловить рыбу, Бергед научил строить дома, Фенри - пахать землю и шить одежду, а Твор охотиться и сражаться с Исполинами. Исполины же исподволь научили тех людей, что пошли к ним в услужение, творить беззаконие, нарушать клятвы, убивать спящих и наводить порчу.
Среди альвов тоже далеко не все приняли власть Видящих, ведь по могуществу первые альвы не уступали детям Вардиа. Многие из них прельстились темным знанием и могуществом Исполинов и стали им служить. Один из таких альвов, великий колдун, чье имя навеки предано забвению, однажды прошел камнем путевым в крепость Видящих, похитил вечно-юную Мею и отдал ее своему господину – Руду в наложницы. Только сила Твора и изворотливость Ситэл помогли Видящим вернуть сестру, и с тех пор путевые камни Небесной Цитадели не открывались более смертным.
Меж тем люди населяли Землю и изгоняли с нее Исполинов. А те не редко поднимались из Бездны по корням Мирового Древа и совершали набеги на земли людей, убивая, грабя и воруя женщин . От союзов рабынь с Исполинами родились орки – злые великаны-полулюди.
Тогда вновь явилась Руду Тень и сказала, что знает как победить людей и Видящих, а взамен просит лишь приносить ей кровавые жертвы человеческие. Напитавшись крови, Тень взяла тела принесенных в жертву людей и поселила в них таких же, как и она, бестелесных тварей из Бездны, а сама стала их повелительницей. Так начался род вурдалаков – ночных кровососов, безжалостных охотников на людей.
Тень сдержала слово. Она рассказала Руду о Мировом Древе . Обратившись драконом Йонтохом, Исполин подгрыз корни Мирового Древа и обрушил мир в Бездну, расколов его на части. Земля раскололась на множество осколков, и они вовсе потеряли бы всякую связь друг с другом, если бы не путевые камни.
Осколки небесной сферы разлетелись повсюду и летающими островами парят над пропастью Мировой Бездны. Искусные маги и колдуны умудряются подчинить их своей воле и путешествуют на них через Бездну от одного обломка Земли к другому. Герои возводят на парящих островах неприступные замки и башни, где живут со своими дружинами и родичами. Сказывают, некоторые особо отчаянные даже добирались на них до Небесной Цитадели Видящих…
Орки, вурдалаки и темные альвы вторглись на обломки Земли и пытаются захватить их для своих повелителей. Светлые же альвы, люди и карлики противостоят войскам тьмы и стремятся объединить Землю, чтобы вернуть под власть Видящих.
И с той и с другой стороны среди простых воинов выделяются Герои – потомки Вардиа и Руда. Те, в чьих жилах течет частица крови, или в чьей душе бьется частица духа Безымянного Гиганта, дающая своему обладателю силу созидать и разрушать, сеять смерть и дарить жизнь на своем пути. Именно этим героям суждено решать судьбу мира. Кто бы ни победил, Земле уже не бывать прежней. Все изменилось и только от Героев зависит, сгинут ли останки миров в темноте бездны, или же соединятся вместе, образовав новый, невиданный доселе мир… кто знает, каким он будет?

Песни светлых альвов.

Альвы.
Из крови Трюда, что пролилась в ледяные пустоши, изо льда и ветра родилось племя альвов. Были они прекрасны ликом, ловки и искусны в ворожбе. Жили они в ледяной пустоши и на скале Трюдстейн, и была трудна доля их, ибо мало что можно взрастить среди льда и снега в полной темноте.
Охота Лиоса.
Среди прочих вождей альвов был один по имени Лиос – «Светлый». Род его жил высоко на скале, у самого подножия трона Лисанд. Однажды вождь со своими сородичами отправился на охоту и встретил гигантского медведя сидящего в глубокой расселине (говорят, был то младший сын Гуннабьерна – Снэбьерн «Снежный медведь»). И решил альв убить зверя, чтобы добыть много мяса, медвежьего жира и теплую шкуру для жилища. Лиос приказал сородичам спрятаться по краям расселины и найти там крупных камней, чтобы кидать в медведя сверху, а сам снял лыжи и спустился в овраг. Подкравшись к медведю, Лиос увидел, что зверь железными когтями дробит камень, разгребая вход в какую-то пещеру. Но вход был слишком узким, и медведь никак не мог протиснуться.
Понял тогда Лиос, что не простой медведь перед ним, а Исполин, и сказал:
- Эй, Берси («Медвежонок»), что ты делаешь?
- Я хочу пролезть в пещеру и достать то, что там спрятано! – отвечал Исполин.
- Но зачем ты роешь землю? Разве ты не можешь стать поменьше и влезть в пещеру? – удивился Лиос
- Э, нет! Я чую, что наверху затаились твои братья, альв. Если я стану маленьким, они забросают меня камнями. Так что лучше уходи, пока я не разорвал тебя и твоих сородичей! – прорычал медведь и стал еще больше.
Тогда Лиос задумал обмануть медведя.
- Давай я помогу тебе, Барси, - сказал он, - я влезу в пещеру и достану то, что там хранится, а ты поклянешься не трогать ни меня, ни братьев моих!
- Хорошо. Если ты добудешь мне то, что лежит в пещере, клянусь, я никогда не буду нападать ни на тебя, ни на сородичей твоих, ни на дома твои, ни на скот, ни на посевы.
Отошел тогда медведь от входа, и полился из пещеры свет, которого ранее альвы никогда не видели. Влез Лиос в пещеру и увидел в ней шар из светящегося золота. Было то украшение от трона Лисанд, единственное, что не было полито кровью Трюда и сохранило свет и тепло. Когда напал Руд на отца своего, сбил он украшение с трона, и закатилось оно в пещеру, где и лежало долгие годы, освещало и согревало, так что по-прежнему росли в пещере изобильно травы и цветы.
И представил Лисанд, как принесет он в дом свой чудо такое, как согреются чудесным светом нивы и наполнятся житом закрома, как покинет дом стужа лютая… и решил вождь не делиться чудом с Исполином. Взял он шар золотой, завернул в кожу и спрятал в торбу свою. Вышел Лисанд из пещеры, отдал медведю торбу, да крикнул:
- Вот то, что обещал я тебе. Проверь и не говори, что я обманул тебя. Обрадовался Исполин, попробовал развязать узлы на торбе, да несподручно то огромными лапами. Стал тогда медведь уменьшатся, пока не стал ростом с обычного зверя. Тут дал Лисанд сигнал родичам, и закидали они Исполина камнями и копьями, разбив ему череп и кости и все жилы.
А Лиос забрал свою торбу и вернулся в дом свой.
Падение Солгарда.
Лиос стал был большим вождем. Многие племена альвов забрал он под руку свою, и даже некоторые Исполины селились на его земле и платили ему дань. Цвела земля под светом золотого шара, который альвы назвали Сол – «Солнце». Шли к Лиосу альвы из несли свои мечи и снопы («принести меч и сноп» - принести клятву вассальной верности) в Солгард – «Солнечный город» к престолу его. Много богатств накопил Лиос и, чтоб охранить их от врагов и воров, позвал он чародеев и колдунов альвийских и велел зачаровать стены и ворота Солгарда, дабы никто не мог бы той преграды преодолеть без воли хозяина или хозяйки дома Лиоса.
Но всему бывает предел, и благоденствию в том числе. Проведал Гуннарбьёрн о том, кто убил его младшего сына, и поднял весь род свой, всех тварей исполинских на альвов, чтобы разорить Солгард и убить Лиоса.
Однако не ведал Исполин, что вождь альвов покинул Солгард, и отправился осматривать пограничные земли на севере. К добру ли, к худу ли, но не было его в доме, когда постучалась в дверь беда лютая.
Первым пришел к воротам Солгарда старый альв со сморщенным и белым от мороза лицом. Пригнал он с собой стадо тонкорунных овец, и шли с ним сыновья его и дочери. Обратился тот альв к стражникам вежливо и сказал, что привел эти стада в дар великому вождю Лиоссу.
Но была у ворот селения служанка по имени Сильбур. В ужасе смотрела она на пришедших и умоляла стражей не пускать старца, ибо он – Исполин Бердаг, и кроме худого, ничего не делал он в жизни своей.
Заслышав перебранку у ворот, вышла хозяйка дома Лиоса – жена его Инга – «Властная». Прельстившись дарами и речами ласковыми Бедрага, она прогнала служанку и повелела открыть ворота. Но лишь распахнулись зачарованные створки, как обернулись овцы исполинами и набросились на стражей.
Первым, подобно урагану ворвался на широкий двор сам Гуннарбьёрн. И по двадцать альвов падало мертвыми всякий раз, когда взмахивал он своими зачарованными когтями.
За ним летела железная птица Хильд. И ее стальные перья, словно стрелы, разили без промаха.
Третьим шел ледяной смерч – Бедраг. И всякий, кого касался он, замерзал ледяным столпом.
Далее же следовали все друзья и родичи Гуннабьерна. И все они рушили, грабили и убивали… И никто не мог дать отпор Исполинам. Тогда выскочил из дома старший сын Лиоса Рёмонд – «Славный в битве» с мечом Сиг – «Победа» в руке. Был тот меч закален в крови драконьей и рассекал любой доспех, словно полотно. Схватился юный альв с Исполином по имени Орм – «Змей» и рассёк его надвое, залив и двор и руки свои ядовитой кровью. Знал воин, что нет спасенья от яда этого, и скорая смерть ждёт его. А оттого ещё яростнее бился он, поражая исполинов одного за другим, пока не встретился в поединке с самим Гуннабьёрном и не пал, разорванный железными когтями.
Второй сын Лиоса, Сван – «Лебедь», схватился со старшим сыном Гуннабьёрна, Исполином Вольфбьёрном, который превращался то в волка, то в медведя. Великан бросился на юношу, но тот метнул во врага свой щит и переломил ему переднюю лапу. Хотел Сван разбить череп раненого врага топором, но железное перо Хильд пробило сердце альва. Одни говорят, что не могла мать допустить смерти еще одного своего сына. А другие судачат, будто глянулся великанше юный герой, ибо был он светел и прекрасен, как имя его. Ведь всякого павшего в битве героя забирает Хильд в свой чертог.
И когда погибли все воины альвов, разорили и сожгли Исполины Солгард, а женщин и все добро погрузили в сани и увезли на ледяную скалу Кригхос – «Дом воинов», в костяной чертог Гуннарбьёрна. Туда же отвезли и золотой Сол, так что тьма вновь окутала Трюдстейн.
Когда погас свет Сола, понял Лиос, что случилось неладное, но, вернувшись, увидел лишь сожженное селение и убитых родичей. Вышла ему навстречу служанка Сильбур, что схоронилась от великанов под крыльцом дома, и рассказала обо всем, что случилось. Вместе похоронили они павших воинов, и не было мерила, чтобы измерить скорбь Лиоса.
Бегство Гюлль.
Гуннарбьёрн вернулся из славного похода. С родичами своими разорил он Солгард – богатое поселение альвов. Привезли Исполины в свой дом столько саней с трофеями и пленниками, что не помещались они на широком дворе. Шумный пир устроили великаны за огромным столом, и свалили они добытые сокровища в гигантскую гору посреди дома и просили хозяина поделить их справедливо.
Достался Хильд – жене Гуннабьёрна, пояс диковинный, что звался Трулфаст – «Обручение», в который вплетена была лента Вортими. Жена, опоясанная им, имела власть над мужами, сводя их с ума. Мог тот пояс вытягиваться до любой длины, и был крепок, как железный канат. С его помощью Хильд переносит в свой чертог души павших воинов.
Вульфбьёрну пришелся по нраву меч Сиг. Лапу сломили ему в бою, но вместо нее выковали Исполины сыну вождя своего лапу железную. И была та работа столь искусна, что шевелилась железная лапа, как живая. От того Вольфбёрн стал зваться с тех пор Ернкло – «Железная лапа, Железный коготь».
Бердаг взял себе щит Гарди – «Защитник» из белого серебра , что спасал хозяина своего от любой ворожбы. Сказывают, не нужен был тот щит великану, но взял он его лишь за тем, чтобы не было ни у кого защиты от чар Злокозненного.
Другим же родичам досталось без счета чаш золотых да серебряных, мечей с узорными рукоятями да щитов червленых, одежд тонкотканых да пленниц белокожих, а скота да жита было столько, что последние слуги и рабы получили кто овцу, кто корову.
Лишь Гуннабьёрн был не рад добыче – не удалось ему поквитаться с убийцей сына, не вышло насадить голову вероломного на ворота, чтобы вечно смотрели мертвые глаза в холодную даль и не знали покоя. Взял он себе из всей добычи лишь Сол золотой, да пленницу – дочь Лиоса, красавицу Гюлль – «Золото».
Не по нраву пришлось Хильд то, что взял муж ее себе в награду деву молодую, и задумала великанша извести альвийку. Не было в Кригхосе служанки прилежней и почтительней, чем Гюлль, но все равно Хильд всякий раз была недовольна, бранила её, и давала только самую чёрную работу. Молча сносила пленница все издевательства великанши и со смирением принимала участь свою. Но любому терпению есть предел, и зародилось противление в душе альвийки.
Тем временем гостил в Кригхосе ученик Гуннабьёрна – Одд из рода Видящих. Очень нравилось Одду искусство воинское, которого не знал он в Химмеле, где царил вечный мир. Вскоре стал Одд лучшим в метании копья и стрельбе из лука, и только в борьбе и рукопашной схватке Гуннабьёрн был сильнее. Более всего молодому Видящему удавалась охота. Ни разу не возвращался он из пустоши без добычи.
Вечерами, когда хозяин устраивал пиры для гостя, Гюлль подавала яства и ячменное пиво Одду, и приметил он служанку рода не исполинского. И сама альвийка рдела, будто рябина на снегу, всякий раз, когда ловила на себе взор Видящего.
Но где раба и служанка, и где воин Видящий? Как свести судьбы, коли даже взоры свести – преступление? Подходил срок Одду вернуться в Химмель, и решилась Гюлль на дерзость. Ночью прокралась в покои Хильд и выкрала ее волшебный пояс. Трулфастом опоясавшись, явилась дева Одду и взяла с него клятву, что увезет он её из Кригхосе в Химмель и сделает своей женой. Околдованный Одд поклялся во всем, что просила дочь Лиоса, и тотчас вывел на двор упряжку свою. Гюлль же прошла в сокровищницу Гуннабьёрна и взяла то, что однажды уже принесло горе и гибель многим альвам – золотой Сол.
Спрятав в торбу шар драгоценный, вышла она к любимому.
- Что в торбе твоей? – удивился Одд.
- Приданое, доставшееся мне от отца! – ответствовала Гюлль.
Не заподозрил худого Видящий и направил коней в Химмель. И не ведомо ему было, сколь страшном делам положил он начало, и не ведала альвийская дева, сколькими слезами отольётся приданое её.
Солнце.
Гостил Одд из рода Видящих в покоях Гуннабьёрна, где постигал он искусства воинские. Хорошо принял Исполин Одда: устраивал пиры в его честь, где много хвалил доблесть и удаль молодого воина и поднимал кубки за его здравие; подносил дары богатые, оружия красным золотом украшенные, одежды и кольца белые; учил науке бранной и борьбе богатырской.
Но не добром окончилось то ученье: служанка Гуннабьёрна – Гюлль – околдовала Одда с помощью Трулфаста -пояса волшебного. Зачарованный, посадил воин служанку в свою золотую колесницу и помчался по стволу Трэа в Химмельгард – крепость на небесах. Но не ведал юноша, что за бесценное сокровище похитила альвийка из ларца хозяина своего, а меж тем Сол драгоценный жаром своим прожег кожаную торбу да и выпал на пол колесницы. Озарилось все кругом светом ярким и теплом Сола, и все миры узрели в первый раз восход солнца.
Собрались Видящие встречать Одда и дивились сокровищу, что привезла с собой дочь Лиоса. Всем по нраву пришелся свет Сола и лишь Вотхан провидел, что не только добро несет с собой этот золотой шар. Но не послушали его братья, а Варди знал, что содеянного уже не исправить.
И спросили Видящие, чего Гюлль желает за такое сокровище?
- Ранее народ мой жил под светом Сола, так пусть те из них, кто пожелает, придут сюда и живут вновь под светом его, а вы дайте мне тучные пашни и изобильные луга и чистые реки, чтобы ни в чем не нуждались альвы в земле моей!
- Быть по сему, - ответствовал Варди и открыл альвам пути по древу в мир, что с тех пор звался Альвгардом – обителью альвов.
Бальдур укрепил Сол на шпиле самой высокой башни Химмельгарда, и сиял шар там, освещая и обогревая все миры так, что цвели они пуще прежнего.

Песнь темных альвов.

Битва Скугги
На краю ледяной пустоши, в краю суровом и неприветливом жило небольшое племя альвов, и правил им не молодой уже вождь – Гаммал – «Старик». И была у него единственная дочь – Сильбр – «Серебро», юная и прекрасная.
Плохо жили альвы этого племени, мало у них было пищи, и ещё меньше воинов, чтобы ходить на охоту. Но случилась ещё беда, страшней прочих: повадился нападать на селение их чудовищный девятиглавый Исполин Льёт – «Ужас». Он хватал и пожирал всякого, кто не успевал спрятаться под крышей. Поняли тогда альвы, что конец их ждет неотвратимый, если не от зубов Льёта, то уж точно от голода и холода, ибо никакой охоты тут и быть не могло. А Льёт тогда сунул голову в дверь большого дома вождя и сказал:
- Эй, Гаммал, отдай тогда мне дочь твою – Сильбур, и я отступлюсь от жилищ твоих и не стану пожирать воинов! Подумай, а я скоро вернусь.
Потемнело лицо старика, но подошла к нему Сильбур, стала упрашивать отца, отдать её великану, чтобы только отступилось чудовище.
Тогда же добрался до этого селения молодой охотник Скугги – «Темный». Увидел он Сильбур и обвила его сердце лента Вортими и привязала его к дочери вождя. Решил Скугги убить Исполина, чтобы заслужить благодарность Гаммала и испросить у него разрешения взять за себя прекрасную альвийку.
Отправился Скугги к жившему неподалёку Исполину Бедрагу и стал просить у него заговорённые стрелы, чтобы убить Льёта. Бедраг согласился, но поставил условие, что потом Скугги отработает стоимость стрел, став учеником Бедрага. Не задумался альв, застил ему ум образ возлюбленной, и принял условие хитрого великана. Достал тогда Бедраг из золотого сундука завёрнутые в холст и смазанные жиром стрелы с наконечником из кости чёрного дракона и отдал тот свёрток охотнику, а также дал ему амулет Фарвир - "Владыка урагана", что дает хозяину своему власть над вьюгой и ветром северным.
Вышел Скугги в пустошь, вынул из промасленного чехла свой тугой лук Греин – «Ветвь» из гибкого клёна и рога дикого быка, накрылся плащом из шкуры белого медведя и стал ждать Исполина. Когда же явился Льёт, надел Скугги амулет, и скрыла метель его от глаз Исполина. Натянул богатырь лук и пустил первую стрелу в глаз великану. Лопнула первая голова девятиглавца, словно скорлупа яичная, и мозг выплеснулся на снег. Взвыл Льёт, стал озираться оставшимися восемью головами, ища противника, но ничего не увидел в метели.
- Кто это сделал?! – зарычал великан.
- Это твоя вторая голова! – крикнул в ответ Скугги.
- Нет, это не я! – возмутилась вторая голова.
- Это третья, она всегда завидовала первой! – вновь подал голос альв.
Стали тогда ссориться головы великана, выясняя, кто из них виноват, а Скугги подзадоривал их из темноты.
Наконец вторая голова вцепилась в ухо третьей зубами, четвёртая велела рукам разбить девятую палицей, пятая плюнула в глаз шестой, а восьмая обратилась змеей и ужалила седьмую. Стал великан чернеть от собственного яда, а головы все не унимались, пока не осталась только одна на плечах. Перестал тут ветер и опала метель. Осмотрелась последняя голова и увидела Скугги, что стоял на холме и держал лук в руке. Понял Льет, что обманули его, но сделать уже ничего не мог – собственный яд сжигал его изнутри. Тогда собрал Исполин остатки Силы и проклял своего убийцу.
- Никогда ты не получишь того, что желаешь! – прорычал девятиглавец и испустил дух, а Скугги собрал головы великана и принёс Гаммалу. Был большой праздник, и Скугги совсем уже решился заговорить с вождем о его дочери, как вдруг, откуда ни возьмись, явился среди альвов Бердаг и потребовал от охотника платы. Скрепя сердце покинул Скугги жилище Гаммала и отправился в дом своего нового учителя.
Был Бедраг величайшим колдуном и видел в Скугги скрытую силу и талант чародейский. Стал Исполин учить альва заклинаниям, наговорам и обрядам, открывая знания тайные, и прошло много времени, прежде чем постиг охотник науку колдовства.
Когда же вернулся он в селение Гаммала, то не нашел ни старого вождя, ни дочери его. Так сбылось проклятие девятиглавого исполина.
Судьба Сильбур.
Жила в селении дальнем на краю ледяной пустоши дева прекрасная, юная дочь вождя Гаммала, Сильбур – «Серебро» ей имя было. Плохо жили они, но ещё хуже стало, когда умер её отец. Не было братьев у Сильбур, некому было защитить её.
Стали воины решать, кто станет новым вождем, кто возьмет Сильбур замуж. Только самой девы не спросили шлемоносные, делили её, как тушу оленью, только не пойман был ещё тот олень.
Знала Сильбур, что ждет её в доме родительском и не желала доли такой. Собрала в торбу припасы скромные, надела одежду воина, коротко волосы обрезала в честь Хильд железнопёрой да встала на лыжи резвые. Не было в пустошах никого легче на ногу, мчалась дева, мужем одетая, меж снегов на юг, где горел в тумане Сол золотой.
Но нить плела Хвилле не из льна белого, из горькой полыни плелась судьбу дочери Гаммала. Шли по делам своим, делам лихим да разбойничьим, пятеро альвов: братья Болли – «Злодей» и Ульв – «Волк» со своими друзьями. Видят они – воин младой на лыжах через поле снежное бежит. И решили они по-злодейски путника встретить, в тенях схоронились да и напали на него впятером.
Легким копьём своим пронзила Сильбур глаз левый Болли и из виска его вышел наконечник, но переломил ей копье Ульв да сбил с ног ударом лихим. Так отбивалась яростно дева, что посчитав ее юным воином, не учинили разбойники насилья над нею. Торбу отняв, руки Сильбур скрутили и отвели ее Солгард, где Лиосу славному продали в рабство.
Там уж жена Лиоса Инга разобралась, кто стоит перед нею, но пожалев уплаченного злата, не дала свободы Сильбур, но сделала дочь вождя служанкой своею.
Время ползло, что ледники с гор высоких, медленно, но неизбежно. Сильбур служанкой жила и не знала, станет свободной когда, иль судьба ей до смерти быть рабою.
Солгард тогда процветал, и со всех концов пустоши к вратам его стекались купцы и охотники, чтоб предложить свой товар. Раз туда Сильбур послала хозяйка, трав и кореньев целебных купить для леченья скота. Вышла к купцам дочь Гаммала и встретила у ворот старуху с вороном на плече. Был то в личине старухи сам Бердаг, а ворон на плече его – Скугги, клятвой плененный. Стала старуха расспрашивать Сильбур о Солгарде, да о чарах, что стены его охраняют. Но неприветливо дева ответила и пошла по делам своим.
А когда возвращалась Сильбур, сел у ворот на плечо её ворон и молвил ей тихо:
- Здравствуй, Сильбур, дочь Гаммала, помнишь ли Скугги, что Льета сразил?
- Помню о том муже славном, но что с того толку? Умер отец мой, а я теперь в рабстве томлюсь.
- Ты пронеси меня в корзине за ограду и будешь ты вскоре свободна! – ответил ворон.
Так и поступила Сильбур, а Скугги как внутрь проник, воинов в крепости счел и все входы запомнил. Так научил его Бедраг, ибо задумали Исполины разорить солнечный город.
Сильбур в амбар понесла травы, что выменяла у купцов. Но лишь скрылась она от глаз посторонних, явил Скугги ей истинный облик свой и в чувствах сердечных сознался. Пообещал он, что дня не минует, будет свободна Сильбур. Дал альв любимой зуб волка, что открывает покровы мороков и тайных чар, чтобы в личине любой узнала Скугги она.
Слово Скугги сдержал. Дня не прошло – пали залиты кровью воины Солгарда. Лишь Сильбур пощадили Исполины – клятву с них Скугги просил не причинять вреда его милой. Стала Сильбур свободной, но не принесло ей это счастья.
Песнь великой войны.
Совет Исполинов.
Во гневе созывал на совет родичей своих лютый медведь Гуннабьёрн. Принятый как гость и за столом от щедрости хозяина вкушавший Одд Видящий похитил из сокровищницы воинственного бога бесценный золотой Сол и увез на волшебной колеснице в Химмель.
- Родичи мои! – рычал исполин, - Я ли не водил вас в поход? Я ли не делил добычу меж вами? Взял я тогда лишь шар золотой да деву альвийскую, да и то украл у меня Одд злокозненный! Принял я его, как гостя в доме моем, на пирах речи о нем говорил хвалебные, оружья и одежды дарил ему золоченые, а он отплатил мне злом и предательством! Пойдем же в поход, братья мои, и накажем Видящих за предательство! Захватим их земли, разорим их селенья, а их самих предадим смерти!
- Жена всегда да пойдет за мужем! – сказала Хильд, и предвкушением битвы горел взор её.
- Краденное да будет украдено, - произнес Доммер и вышел из дома Гуннарбьёрна, и за ним ушли горные великаны.
- Жена всегда да пойдет за мужем, - молвила Хвилле и тоже покинула дом.
- Не волнуйся, брат, - повел речь Бердаг, - я был с тобой в первом походе, не оставлю и во втором. Не печалься о тех, кто ушел: чем меньше нас, тем больше добычи достанется каждому!
- Доммер - сильный воин, и родичи его яростны в битве, жаль мне, что не будет их с нами, - понурилась Хильд.
- Не кручинься, сестра, я приведу в помощь нам воина, какому нет равных в мире! – ответил Бедраг и исчез.
Алая заря.
Глубоко в пещере, на краю ледяной пустоши, на гигантском ледяном ложе покоился тот, чье имя даже храбрейшие из воинов произносят лишь шепотом. Тот, кто прозван Кровавым и отцеубийцей среди видящих, и Отцом среди Исполинов. Руд спал. Он не получил радости от силы, что приобрел после смерти Трюда. Он сам себя проклял, осудил и приговорил к заточению во льдах у подножия Трюдстейн. У подножия ложа раскидывала гадальные руны Сультур – коварнейшая из чародеек. Она ждала одного и тот явился.
- Здравствуй, сестра! – обратился к колдунье Бедраг, - Что открыли тебе кости?
- Битва грядет, и кровавая заря начнет её, - отвечала Сультур, собирая кости в кошель, - так предначертано, но что будет за тем – то судить не мне.
- Того достаточно.

пояснения для продюсера

Попытаюсь объяснить, отчего она написана так, а не иначе. Чтобы игрок полностью погружался в игру, логика поведения в ней должна полностью логично вытекать из окружающей игровой действительности. То есть мифы призваны объяснить человеку, отчего в нашей игре что-то происходит именно так, а не иначе.
1. Бездна и изначальный великан Трюд. Это стереотип пан-Европейского мифа, характерного для всех народов арийского древа и тех, кто попал под их культурное влияние. Предвечный великан – символ демиурга, изначальной энергии и источник древней магии (есть практически во всех культурах) взят чтобы объяснить существование Силы (колдовства) в нашем мире. Он объясняет акт творения нечто из ничто, рассказывает, почему маги в игре могут колдовать, откуда берут силу боги и герои – от крови и духа Трюда, которая есть в этом игровом мире.
2. Трон Лисанд. Важнейший элемент мифологии, потому-то и посвящено его описанию столько места. Он объясняет, отчего один человек правит многими. Отчего воля сюзерена – закон для вассала. Отчего сила престола непререкаема – от того, что так заповедал создатель мира. Он первым воссел на троне и правил миром, и все последующие вожди поступали также. У нас в игре невозможна демократия: у кланов есть глава, у конгломератов – сюзерен и т.д. У нас феодальный мир и объяснение этому – трон Лисанд.
3. Поток Льеф – источник живительной влаги и жизни на Трюдстейне. Наличие этого потока объясняет существование некоторых артефактов, которые позднее появятся в мифологии, в песнях о героях, а также космогонически объясняет появление ледяной пустоши у подножия Трюдстейн, где воды потока проливались в мировую бездну и замерзали.
4. Кровь – как источник жизни – единственное объяснение существования вампиров в нашем мире. Другого логического оправдания кровопийству в космогонических масштабах я не вижу и придумать пока не могу. Более того, этот дополняет миф о гибели предвечного великана.
5. Смерть предвечного великана и создание из его тела различных миров. Этот миф объясняет необходимость приносить жертвоприношения во имя обновления мира. У нас в игре фигурируют подобные жертвоприношения во имя богов (человеческие – для темных). Также этот миф идеализирует жертвенную смерть – самопожертвование воина (великан убит копьем – оружием воина), что необходимо для воинской культуры.
6. Братья – антогонисты. Это две космогонические противоположности (еще от древних шумеров), которые объясняют двуполярность нашего игрового мира. Как иначе объяснить борьбу света и тьмы не вводя в игру однозначные величины типа Бога и Диавола?
7. Магия крови и магия духа. Этот миф объясняет силу колдовства (магия крови) и клирики (магия духа), их различия и взаимоНЕзаменяемость. Объясняет, отчего маг не может освоить заклинания клирика и наоборот.
8. Тень. Миф о тени создает третью сторону, однозначное зло и коварство, которое будет появляться в стане обоих сторон конфликта и разжигать войны. Таким образом мы избегаем стереотипа о борьбе добра со злом, есть борьба двух сторон, но ни одна из них не есть зло. Зло, как ему и положено, прячется в тенях под покровом таинственности и сатанинского очарования (опять же объяснение появления не средневековых гниющих упырей, а гламурных вампиров, созданных Брэмом Стокером в 19 веке).
9. Мировое Древо – тоже пан-Европейский миф, он есть и у славян, и у скандинавов (мировой ясень Иггдрасиль) и у индусов и еще много где. Это символ неразрывной связи неба и земли, а также объяснение нынешнего положения миров в игре. Этот миф объясняет, почему в разных мирах живут одни и те же расы – они ходили по древу из мира в мир. Древо объясняет отсутствие постоянного сообщения между мирами – Руд обратился в дракона, подгрыз дерево, миры упали и разлетелись по бездне.
10. Великаны и Видящие. Пан-Еврпейский миф о двуначалии богов (Титаны и Ураниды у греков, Суры и Асуры у индусов, Асы и Ваны у скандинавов). Этот миф объясняет, почему люди не могут жить в мире друг с другом, откуда берутся конфликты, войны и т.д. Раз уж сами Боги могут конфликтовать с другом, то уж смертным положено и подавно! Но при этом убийство родича – преступление, внутри семьи воевать нельзя, поэтому боги поделены на 2 семьи, чтобы они могли враждовать друг с другом. При этом, и среди Великанов и среди Видящих есть Боги – те, кому поклоняются и светлая и темная стороны (например, богиня плодородия по рождению великанша).
11. Альвы. Почему альвы древнее прочих? Этот миф объясняет тот факт, что альвы сражаются на обеих сторонах. Они практически равны исполинам и видящим, поэтому они имели право выбора. Ни один из других народов права выбора не имел (люди и гномы – априори светлые, вампиры и орки – темные). Это вовсе не означает, что альвы круче. Мифы о появлении более молодых рас будут обработаны таким образом, что за них тоже будет хотеться играть.

@темы: Гейм-дизайн, Недописки-недопёски